Поклонение Младенцу, Музей Вальрафа-Рихарца, Кёльн, 1568. Картина. Приписывалась Босху.
Аллегория чревоугодия и любострастия, Художественная галерея Йельского университета, Нью-Хейвен, 1494-1500. Картина. Работа Босха.
Несение Креста, Музей истории искусств, Вена, 1500. Картина. Работа Босха.
Несение Креста, Музей изящных искусств, Гент, 1510 - 1535. Картина. Приписывается Босху.
Несение Креста, Королевский дворец, Мадрид, 1498 - 1505. Картина. Работа Босха.
Увенчание терновым венцом, Монастырь Сан-Лоренсо, Эскориал, 1510. Картина. Работа Босха.
Увенчание терновым венцом, Национальная галерея, Лондон, 1498 - 1505. Картина. Работа Босха.
Концерт в яйце, Музей изящных искусств, Лилль, 1561. Картина. Приписывалась Босху.
Распятие с Донатором, Королевские Музеи Изящных Искусств, Брюссель, 1480 - 1485. Картина. Работа Босха.
Извлечение камня глупости, Прадо, Мадрид, 1494. Картина. Работа Босха.
Смерть Скупца, Национальная галерея искусства, Вашингтон, 1494. Картина. Работа Босха.
Смерть Распутницы, Частное собрание, Нью-Йорк, 1500 - 1600. Картина. Приписывается Босху.
Ecce Homo, Музей Искусств, Индианаполис, Филадельфия, 1490. Картина. Приписывается Босху.
Ecce Homo, Штеделевский художественный институт, Франкфурт-на-Майне, 1475 - 1485. Картина. Работа Босха.
Голова Алебардщика, Прадо, Мадрид, 1450–1516. Картина. Приписывается Босху.
Голова Женщины, Музей Бойманса-ван Бёнингена, Роттердам, 1500. Картина. Приписывается Босху.
Святой Христофор, Музей Бойманса-ван Бёнингена, Роттердам, 1496 – 1500. Картина. Работа Босха.
Святой Иаков и Чародей, Музей изящных искусств, Валансьен, 1450 – 1516. Картина. Приписывалась Босху.
Святой Иероним за молитвой, Музей изящных искусств, Гент, 1482. Картина. Работа Босха.
Святой Иоанн Креститель в пустыне, Собрание Хосе Ласаро Гальдиано, Мадрид, 1489 - 1505. Картина. Работа Босха.
Святой Иоанн на Патмосе, Берлинская картинная галерея, Берлин, 1495 - 1505. Картина. Работа Босха.
Корабль дураков, Париж, Лувр, 1491—1500. Картина. Работа Босха.
Поклонение Волхвов, Метрополитен-музей, Нью-Йорк, 1468 - 1560. Картина. Приписывалась Босху.
Поклонение Волхвов, Музей Искусств, Филадельфия, 1499. Картина. Приписывается Босху.
Фокусник, Муниципальный музей, Сен-Жермен-ан-Ле, 1502. Картина. Работа Босха.
Страшный Суд, Старая пинакотека, Мюнхен, 1506-1508. Картина. Приписывается Босху.
Брак в Кане Галилейской, Музей Бойманса-ван Бёнингена, Роттердам, 1475 - 1565. Картина. Работа Босха.
Семь смертных грехов и Четыре последние вещи, Музей Прадо, Мадрид, 1475 - 1480. Картина. Работа Босха.
Искушение святого Антония, Прадо, Мадрид, 1500–1525. Картина. Приписывалась Босху.
Блудный сын, Музей Бойманса-ван Бёнингена, Роттердам, 1500 - 1510. Картина. Работа Босха.
Две мужские головы, Музей Бойманса-ван Бёнингена, Роттердам, 1475 - 1525. Приписывалась Босху.
Ад и Потоп, Музей Бойманса-ван Бёнингена, Роттердам, 1514.
Поклонение Волхвов, Музей Прадо, Мадрид, 1485-1500.
Святые Отшельники , Дворец Дожей, Венеция, 1493-1499.
Сад Земных Наслаждений, Музей Прадо, Мадрид, 1503–1504.
Воз Сена, Музей Прадо, Мадрид, 1516.
Страшный Суд, Академия Изобразительных Искусств, Вена, 1504.
Страшный Суд, Музей Груниге, Брюгге, 1486.
Распятая Мученица, Дворец Дожей, Венеция, 1497.
Искушение Cвятого Антония, Национальный музей старинного искусства, Лиссабон, 1501.
Видения загробного мира, Дворец Гримани, Венеция, 1490–1516.
Смешная Сцена с Цирюльником, Британский Музей, Лондон, 1477 – 1516. Рисунок. Работа Босха.
Крестьянин и три фигуры, Гравюрный кабинет, Берлин. 1450 - 1516. Рисунок. Приписывается Босху.
Улей и ведьмы, Альбертина, Вена. 1450 - 1516. Рисунок. Работа Босха.
Нищие, Альбертина, Вена. 1450 - 1516. Рисунок. Приписывается Босху.
Нищие и калеки, Альбертина, Вена. 1450 - 1516. Рисунок. Приписывается Босху.
Несение Креста, музей Бойманса-ван Бёнингена, Роттердам, 1424 - 1495. Рисунок. Приписывался Босху.
Несение Креста - Ecce Homo, Художественный музей Крокера, Сакраменто. 1563. Рисунок. Приписывался Босху.
Смерть скупца, Париж, Лувр, 1500. Рисунок. Приписывался Босху.
Гротескные лица, музей Бойманса-ван Бёнингена, Роттердам. 1465 - 1516. Рисунок. Приписывался Босху.
Десять зрителей, Библиотека Пирпонта, Нью Йорк, 1465 – 1516. Рисунок. Приписывается Босху.
Человек-дерево, Альбертина, Вена, 1470. Рисунок. Работа Босха.
Дева Мария и Святой Иоанн, Гравюрный Кабинет Дрезденского Замка, Дрезден, 1465 – 1516. Рисунок. Приписывается Босху.
Монстры, Музей Ашмола, Оксфорд, 1465 - 1516. Рисунок. Приписывался Босху.
Монстры и наборски к Искушениям Святого Антония, Париж, Лувр, 1465 - 1516. Рисунок. Приписывается Босху.
Святой Петр, преклонивший колени, Собрании P. and N. de Boer, Амстердам, 1450 - 1516. Рисунок. Приписывается Босху.
Сцены в Аду, Государственный музей, Берлин, 1465 - 1516. Рисунок. Приписывается Босху.
Корабль в огне, Академия изобразительных искусств, Вена, 1465 - 1516. Рисунок. Приписывается Босху.
Корабль дураков, Париж, Лувр, 1490. Рисунок. Приписывался Босху.
Наброски монстров, Гравюрный кабинет, Берлин. 1450 - 1516. Рисунок. Работа Босха.
Погребение Христа, Британский Музей, Лондон, 1507. Рисунок. Приписывается Босху.
Гнездо сов, музей Бойманса-ван Бёнингена, Роттердам. 1450 - 1516. Рисунок. Работа Босха.
Искушения Святого Антония, Государственный музей, Берлин, 1465 - 1516. Рисунок. Приписывается Босху.
Слышащий лес и зрячее поле, Гравюрный кабинет, Берлин, 1500. Рисунок. Работа Босха.
Два монстра, Гравюрный кабинет, Берлин. 1450 - 1516. Рисунок. Работа Босха.
Два фарисея, Собрание Леманов, музей Метрополитен, Нью-Йорк, 1465 - 1516. Рисунок. Приписывается Босху.
Две ведьмы, музей Бойманса-ван Бёнингена, Роттердам. 1450 - 1516. Рисунок. Работа Босха.
Ведьмы, Париж, Лувр, 1475-1525. Рисунок. Работа Босха.
Rembrandt is completely mysterious in his spirit, his character, his life, his work and his method of painting. What we can divine of his essential nature comes through his painting and the trivial or tragic incidents of his unfortunate life; his penchant for ostentatious living forced him to declare bankruptcy. His misfortunes are not entirely explicable, and his oeuvre reflects disturbing notions and contradictory impulses emerging from the depths of his being, like the light and shade of his pictures. In spite of this, nothing perhaps in the history of art gives a more profound impression of unity than his paintings, composed though they are of such different elements, full of complex significations. One feels as if his intellect, that genial, great, free mind, bold and ignorant of all servitude and which led him to the loftiest meditations and the most sublime reveries, derived from the same source as his emotions. From this comes the tragic element he imprinted on everything he painted, irrespective of subject; there was inequality in his work as well as the sublime, which may be seen as the inevitable consequence of such a tumultuous existence. It seems as though this singular, strange, attractive and almost enigmatic personality was slow in developing, or at least in attaining its complete expansion. Rembrandt showed talent and an original vision of the world early, as evidenced in his youthful etchings and his first self-portraits of about 1630. In painting, however, he did not immediately find the method he needed to express the still incomprehensible things he had to say, that audacious, broad and personal method which we admire in the masterpieces of his maturity and old age. In spite of its subtlety, it was adjudged brutal in his day and certainly contributed to alienate his public. From the time of his beginnings and of his successes, however, lighting played a major part in his conception of painting and he made it the principal instrument of his investigations into the arcana of interior life. It already revealed to him the poetry of human physiognomy when he painted The Philosopher in Meditation or the Holy Family, so deliciously absorbed in its modest intimacy, or, for example, in The Angel Raphael leaving Tobias. Soon he asked for something more. The Night Watch marks at once the apotheosis of his reputation. He had a universal curiosity and he lived, meditated, dreamed and painted thrown back on himself. He thought of the great Venetians, borrowing their subjects and making of them an art out of the inner life of profound emotion. Mythological and religious subjects were treated as he treated his portraits. For all that he took from reality and even from the works of others, he transmuted it instantly into his own substance.